Таблетка от всего - Страница 9

Предлог был хорош, но Крэйг считал, что у Карен была более основательная причина для бегства. Она не могла выносить его присутствия.

Он провожал машину глазами, пока она не исчезла из виду. Потом провел рукой по волосам и подумал о том, как еще сегодня утром рассмеялся бы в лицо тому, кто бы сказал, что он проведет день в постели со своей бывшей женой.

Но теперь он не смеялся. Он резко повернулся. Внезапно ему захотелось поскорее убраться отсюда самому. Быстро и четко он уложил в сумку оставшиеся продукты. Оделся, закрыл окна, проверил газ. Убрал в спальне простыни, постелил свежие и начал застилать постель покрывалом.

Из тяжелых складок выпал ее лифчик.

Мгновенно он забыл, что спешит. Он медленно опустился на кровать, держа в руках кусочек ткани. Это был простой хлопчатобумажный лифчик, без кружев, без проволочек, придающих форму. Монахини и те, вероятно, носили более соблазнительное белье. Когда-то он посмеивался над тем, что Карен носила белье хорошей девочки, но она никогда не афишировала свою фигуру, никогда не стремилась привлекать мужские взгляды.

От лифчика веяло запахом ее кожи и чуть-чуть какими-то мягкими цветочными духами. Жимолостью? Она любила духи, всегда душилась, но меняла их по настроению. Десятки флакончиков стояли у нее на туалете. Когда она была «в настроении», брала «Шалимар». Не в настроении — «Ред». А когда была расстроена, о чем-то беспокоилась, то всегда брала легкие, прохладные цветочные духи. Как жимолость.

Значит, ты боялась сюда ехать, Кара?

И уж конечно, не ждала, что снова займешься любовью со мной.

Он зажмурился под грузом вины. Это было давно знакомо. Вина тяготела на его отношениях с Карен с самого начала.

Он еще помнил, как после их первого неудачного любовного опыта он клялся, честно и искренне, что это никогда не повторится.

Клятва продержалась целых три дня. Он проводил ее домой из школы, узнал, что ее родителей до шести не будет дома, и затем они очутились в ее спальне, на кровати, а куклы и плюшевые мишки смотрели на их дикости с полки в углу. Через два дня они просто гуляли по лесу, болтая и держась за руки. Час спустя они шарили по кустам в поисках своей одежды.

К тому времени он купил презервативы — за городом, где их никто не знал. Несколько штук он потратил на тренировку, запершись в ванной. Нельзя же было показаться Карен совсем неопытным. Он понял, что надо делать, но недостаточно быстро.

В первый раз они не пользовались ничем. У нее случилась задержка. Он еще помнил, как они поехали в кино, как она быстро села в машину и тут же разревелась. Задержка была не на день, а на целую неделю, она была потрясена и напугана. Следующие две недели они провели в целомудрии, как монахи, как будто это могло помочь.

Помогло. Все опять пошло нормально, но, к несчастью, к этому времени их отношения начали беспокоить всех четверых родителей. Крэйг сообщил отцу, что все прекрасно. Она сказала матери, что ничего особенного не происходит. Им никто не поверил. Хотя ему в октябре исполнилось восемнадцать, Карен должна была ждать восемнадцатилетия еще несколько месяцев. Возможно, если бы не запрет видеться, им не показалось бы таким романтичным уехать в другой штат и там тайно пожениться.

В ту осень оба получили стипендии в одном колледже. Крэйг обещал ей, что они справятся. Бог знает как, без гроша в кармане, без крыши над головой. Родители, те и другие, с ними не разговаривали.

Но они добились своего. Они сняли чердак в городке, нашли работу, учились, жили на ореховом масле и горячем сексе. Они имели друг друга. Им было все равно. У них была любовь, которая никогда не умрет.

Но когда Карен исполнилось девятнадцать, презервативы подвели. Появился Джонатан Джэйкоб, а в следующем году — Джулия. Кара бросила колледж, но ей, похоже, было все равно. Она любила малышей, любила его, любила жизнь. И, боже мой, он пошел бы на убийство ради нее.

К несчастью, романтика убийства ради истинной любви не значилась в меню. Обед стоил дороже, чем ореховое масло. Горячий секс не помогал платить за квартиру. Кара нашла работу машинистки. Он не мог бросить колледж, но нашел себе вторую «левую» работу. И это был момент, когда он в последний раз видел свою жену. За добрые двенадцать лет.

Крэйг тупо смотрел на потолочные балки. Очевидно, это все-таки было преувеличение. Он видел ее, жил с ней, спал с ней. Они вместе вырастили двоих детей. Но где-то за это время он ее потерял. И — проклятье! — абсолютно непонятно где.

Все эти годы его грызло чувство вины. Он соблазнил Кару прежде, чем она была действительно к этому готова, втянул ее в брак, хотя оба они были слишком молоды. Он виноват в том, что они расстались. Он виноват… да во всем! Именно из-за него они всегда попадали в беду, и он обязан был все поправить — для нее.

Но оказалось, что он только думает, что поправляет.

Не успел он оглянуться — у них уже был дом в пригороде, он был вице-президентом «Хайтек». Ребята наконец достаточно подросли, чтобы дать им свободное время, и он зарабатывал кучу денег. Они должны были быть счастливы. Вместо этого они ссорились. Скверно, безобразно, жестоко ссорились. По глупейшим поводам. Кому стричь газон, кому идти в прачечную, какую идиотскую передачу смотреть по телевидению.

Волшебство не просто ушло. Оно было растоптано до смерти.

Со временем пришлось посмотреть фактам в лицо. Карен не любила его больше. Развод не был болезненным. Жить вместе стало невыносимо. Развод стал законным освобождением от боли. Жизнь продолжалась.

Или он думал, что она продолжается? Если волшебство было растоптано, то что произошло сегодня утром, Крэйг Риордан? Что произошло с ней? Что произошло с тобой?